Майкл Фелпс: вы увидите меня другим

Тим Лейден, Sports Illustrated

В течение пяти дней подряд осенью 2014 года наиболее успешный спортсмен Олимпийских Игр за всю их историю, удрученный и потерянный, лежал, свернувшись калачиком, в своем доме в Балтиморе. Он был расстроен собственным поведением и совершенно не понимал, какое будущее теперь его ждет. За участие в трех Олимпийский Играх, с 2004 по 2012, Майкл Фелпс завоевал 22 медали, из которых 18 – золотые. Это больше, чем кому-либо удавалось выиграть до этого. Видеозаписи его выступлений были сверстаны каналом NBC в формат вечерних мини-шоу, и миллионы людей наблюдали за тем, как заплывы Фелпса приносили Америке победы над всем остальным миром. Его семья обычно наблюдала с бортика бассейна: самые близкие люди, поддержавшие его впоследствии в эмоциональной драме, которая произошла с Майклом отчасти из-за влияния грандиозного успеха на Олимпиаде и выросшей публичности. Историю его успеха можно отобразить в виде линии, изогнутой дугой: в 2000 году мы наблюдаем за выступлениями вундеркинда; в 2004 Майкл уже блистал, но не был совершенством; в 2008 он был просто непобедим; в 2012 Фелпс уже являлся легендой, но казалось, что он готов отойти от дел. Он был уже не похож на Фелпса прошлых Олимпиад, но по-прежнему был великим пловцом. Три раза за четырехлетние олимпийские отрезки Майкл привлекал к себе всеобщее внимание – и с каждым разом он становился всё более известным, более богатым, более укоренившимся в осознании собственной успешности.

История его жизни может служить сценарием для фильма о реализованной мечте американского спортсмена: худощавый юноша с большими стопами (и ушами) путем неимоверного труда и бесконечных тренировок под руководством мудрого тренера был превращен в машину для штамповки золотых медалей. Представьте, как мы выдохнули с облегчением, когда прошлой весной Фелпс объявил о планируемом участии в следующих Олимпийских Играх в Рио-де-Жанейро, пятых по счету и, скорее всего, последних в его карьере. Но это только начало истории. Приближающийся к своему 30-летию спортсмен за последнее время превратился в устойчивый образ самого себя на телевизионных экранах, подобно вырезанной в полный рост картонной картинке Майкла Фелпса. Этот худощавый мальчик не смог следовать в своей жизни также гладко, как ему обычно удавалось делать это на водной глади бассейна. Он так и не смог простить отца, который развелся с его заботливой и любящей матерью, когда Майклу было 9 лет. Он полюбил девушку и затем пережил расставание. Он знакомился и считал друзьями большое количество случайных людей, наслаждался всеми возможностями, которые предоставляет жизнь богатому и знаменитому любимцу публики. «Если посмотреть в прошлое», – говорит Фелпс, «То я понимаю, что жил в золотой клетке в течение долгого времени».

Simon Bruty для Sports Illustrated

Но однажды эта клетка оказалась чем-то вроде тюрьмы. Ночью 29 сентября 2014 года Фелпс поехал в казино Horseshoe, находящееся в Балтиморе. В 01-40, пересекая туннель по дороге домой, он был остановлен офицером дорожной службы безопасности. Белый Range Rover Майкла ехал почти с двукратным превышением допустимой скорости на этом участке, кроме этого, автомобиль двигался странно. Основываясь на информации из полицейского отчета, опубликованного в газете The Baltimore Sun, Фелпс не смог пройти 2 теста на трезвость и в его дыхании было зафиксировано почти двукратное превышение разрешенного уровня содержания алкоголя. В итоге он был признан виновным в нахождении за рулем в нетрезвом состоянии, превышении скорости, а также пересечении двойной сплошной линии. В прошлом декабре спортсмена уже штрафовали за нетрезвую езду. Десятью годами ранее, в возрасте 19-ти лет, почти сразу после Олимпиады в Афинах, Фелпс был признан виновным в вождении в пьяном виде. В 2009 много шума наделала фотография, опубликованная в Британском таблоиде, на которой Майкл запечатлен курящим бонг (впоследствии он был отстранен от официальных соревнований Американской Федерацией Плавания на 3 месяца за этот проступок). Но последний арест был куда более серьезным правонарушением. Не только из-за того, что это было третье подобное нарушение за последние 10 лет, но и из-за высокой скорости и уровня интоксикации во время вождения, что могло привести к очень тяжелым последствиям.

Мама Майкла, работающая в системе школьного образования Балтимора, получила эту новость по телефону, находясь на рабочем месте, когда ей позвонил агент Фелпса – Питер Карлайл. «Я просто положила свою голову на стол», – сказала Дебби. «Я подумала: о Боже, это опять произошло. Как же суров мир по отношению к моему сыну?»

Его отец, Фред, отслуживший 28 лет патрульным штата Мэриленд и уволенный в запас в 2003 году, работает в компании по охране транспортных авто. Ему позвонил друг из транспортного управления, который увидел полицейский отчет с ареста прошлой ночью. Полицейские помогают полицейским, обычная практика. «Я спросил, всё ли в порядке с Майклом?», – говорит Фред. «Он сказал, что здоровью сына ничего не угрожает и поведал остальные детали, и я произнес про себя: “О Боже..”»

Брайан Ши, один из лучших друзей Майкла и торговый представитель фармацевтической компании, ехал на рабочую встречу, когда получил сообщение от жены. «Я съехал с дороги и прочитал сообщение. И тут же позвонил жене и спросил: “Ты ведь шутишь, так?”», – говорит Ши. «Я просто сполз вниз по своему сиденью, стоя на обочине. Я был очень расстроен случившимся».

Карлайл также позвонил тренеру Фелпса, Бобу Боумэну. «Я жил в страхе и ожидании звонка о том, что случилось что-то плохое», – говорит Боумэн. «Если честно, наблюдая за происходящим, я ожидал, что он убьет себя. Не покончит с собой, а сделает что-то подобное, вроде вождения в нетрезвом состоянии, только закончится все хуже».

Фелпс публично принес извинения. Друзья и семья собрались в доме Майкла: мама-Дебби; сестры Хилари Фелпс и Уитни Фликенгер; Карлайл; Ши; и некоторые другие балтиморские друзья Майкла, включая бывшего полузащитника футбольного клуба Baltimore Ravens Рэя Льюиса, ставшего другом Фелпса несколькими годами ранее. («Он мне как брат», – говорит Фелпс.) Девушка Фелпса (сейчас – невеста), Николь Джонсон, написала и позвонила из Калифорнии. Боумэна не было, но он тоже связался с Майклом по телефону. «Он не хотел бы меня там видеть», – говорит Боумэн. «Он смущается и теряется, когда что-то подобное происходит». Фред Фелпс также не приехал; они с Майклом не были близки в то время. Те, кто был в доме, увидели обезумевшего Фелпса, потрясенного собственной недальновидностью, напуганного ее последствиями. «Это было очень плохо», – говорит Ши. «Это было настолько плохо, насколько вы можете себе представить. Можно было увидеть, что он ощущает тяжесть своих неверных поступков. Он знал, что есть люди, которые берут с него пример. Он понимал, что подвел многих и не знал, что произойдет дальше».

Журналисты были рядом, искали возможности мельком увидеть Фелпса, который не покидал свой дом на протяжении четырех дней. «Я был в очень мрачном месте», – говорит Фелпс. «Я не хотел больше жить».

Группа поддержки Фелпса начала обсуждать возможность обследования Майкла в медицинском учреждении. Никто из семьи и друзей Фелпса не мог сказать, что у него были проблемы с алкоголем, однако, никто и не отрицал опасности вождения в пьяном виде. «У него была уникальная и увлекательная жизнь, и он действительно боролся», – говорит Карлайл. «У него появилась возможность наконец понять, что делать, чтобы справиться с такой жизнью». Идея с клиникой получила поддержку, хоть Фелпс и сомневался. Друг Льюис был среди тех, кто пытался подтолкнуть Майкла к правильному решению. «Я старался открыть ему глаза на суровую реальность», – говорит Льюис. «Я сказал: “Бро, что ты делаешь со своей жизнью?”». Боумэн также подталкивал Фелпса, по телефону. «Когда я говорил с ним, он сказал, что не сможет этого сделать. Я сказал ему, что он может и должен».

Постепенно эта идея охватила всех друзей и родственников Фелпса, и Майкл начал прислушиваться. На следующие выходные после ареста, Фелпс вместе с Хилари и Николь на частном самолете вылетел из Балтимора в Викенберг (штат Аризона). Оттуда они отправились в The Meadows, клинику, специализирующуюся на реабилитации и расположенную в пустынном месте. «Мой брат выглядел напуганным маленьким мальчиком во время этой поездки», – говорит Хилари. Оказавшись там, 29-летний герой трех Олимпийских Игр был оставлен один на один с собой, лишенный индивидуальности, которая определяла его образ на публике. «Я всех обнял, всех поцеловал, сдал телефон и пошел в свою комнату», – говорит Фелпс, «Это был самый страшный момент за всю мою жизнь».

AP Photo

Сейчас – середина октябрьского утра в Университете Аризоны, осеннее солнце уже прогрело воздух до 33 градусов и движется к отметке в 40. Боумэн стоит в приятной тени у бассейна в желтой футболке Sun Devils. Его позвали работать с женской и мужской плавательными командами Университета Аризоны в прошлом апреле, и за ним также последовали 13 пловцов, тренировавшихся у него. Самым заметных среди них был Фелпс, который сейчас выбирается из воды после легкого заплыва. Более серьезная тренировка ждет его вечером. Он отрастил бороду и хорошо загорел, его кожа покрыта следами размером с бейсбольный мячик – от установки медицинских банок, процедуры, по своему результату схожей с массажем глубоких тканей. Очень непредусмотрительно оценивать спортсмена по его внешнему виду; посредственные пловцы могут выглядеть потрясающе на тумбе. Но слухи подтверждаются: Фелпс выглядит иначе – стройнее и мускулистее, нежели во время прошлых Олимпиад.

Фелпс вернулся к тренировкам прошлой осенью после 45 дней терапии в The Meadows и почти сразу же плавательный мир загудел, обсуждая его тренировки и подробности наказания. Он серьезно тренировался и иногда появлялся на некоторых соревнованиях, а в августе, пока большинство лучших американских пловцов выступали на ЧМ в Казани, от участия в котором он был отстранен, Фелпс достиг успеха на Национальном Чемпионате в Сан-Антонио. Для начала Фелпс выиграл 200-м баттерфляем, проплыв дистанцию за 1:52.94, что стало его лучшим результатом после мирового рекорда в 2009. На следующий день южноафриканский пловец Чад ле Кло выиграл 100-м баттерфляем на ЧМ, показав время 50.56, и подколол Фелпса в интервью после заплыва: «Я только что показал результат, которого у [Фелпса] не было последние 4 года. Так что он может успокоиться». В тот же день Фелпс проплыл ту же дистанцию за 50.45, показав лучшее время за последние 6 лет. Оба этих его заплыва были самыми результативными, притом Фелпс не был в одном из легендарных высокотехнологичных гидрокостюмов, которые когда-то захватили список мировых рекордов и были запрещены в 2010 году. На третий день соревнований Фелпс выиграл 200-м комплекс, показав время 1:54.75, и снова – лучшее время за 4 года. Все три заплыва Фелпса оказались самыми быстрыми в мире за 2015 год, и все три должны были обеспечить победу на ЧМ.

Ronald Martinez для Getty Images

Новости о его выступлениях пронеслись по плавательному сообществу. Фелпс всегда был одаренным: он попал в олимпийскую сборную в 2000 году в возрасте 15 лет и в том же году стал самым молодым пловцом, поставившим мировой рекорд. Однако, его тренировки не всегда были последовательными и дисциплинированными. Через несколько дней после возвращения из клиники Фелпс сказал Карлайлу: «Питер, это будет интересно. Я никогда не отдавался тренировочному процессу полностью».

Ленни Крайзельбург, выигравший 4 медали на Олимпийских Играх 2000 и 2004 года и живший в одной комнате с 19-летним Фелпсом во время ОИ в Афинах, говорит: «Иногда ты смотришь на свою карьеру и задумываешься: “А был ли у меня уже самый лучший заплыв? Я когда-нибудь действительно показывал свой максимум?” Я видел Майкла прошлым летом в Лос-Анжелесе, и он был в фантастической форме».

Боумэн говорит, что Фелпс не пропускал тренировки, готовясь к Национальному чемпионату. Майкл публично пообещал не употреблять алкоголь как минимум до окончания ОИ в августе 2016. После нескольких лет регулярных тяжелых тренировок с похмелья, Фелпс тренируется с полной отдачей. «Не выпил ни глотка и не планирую», – говорит Фелпс. «Я значительно похудел и выгляжу куда более подтянутым, чем когда-либо. Я преуспел, потому что много работал, восстанавливался, хорошо спал и заботился о себе больше, чем когда-либо».

Эдди Риз, 38 лет проработавший главным тренером команды Техасского Университета и бывший тренером 7 олимпийских команд, видел Фелпса на Национальном Чемпионате. «Возьмите плюсы жизни без алкоголя и добавьте к ним его силу и абсолютно прекрасные физические данные», – говорит Риз. «Я думаю, мы увидим, как он поплывет еще быстрее, чем когда-либо. Быстрее, чем во времена [высокотехнологичных] гидрокостюмов. Его будет очень трудно превзойти». Боумэн, который наблюдал за тренировками Фелпса на протяжении 20 лет, согласен. «Если мы сможем продолжить в том же темпе до августа, он покажет все, на что способен», – говорит Боумэн. «Он поплывет лучше, чем когда-либо, и я думаю, он приблизится к результатам, достигнутым в [запрещенных] гидрокостюмах».

Все это ошеломляет. Фелпс планирует поучаствовать в тех же заплывах, что и в Сан-Антонио, кроме того, некоторые считают, что он также попробует свои силы в вольном стиле. (Боумэн, несмотря на улучшения в состоянии Фелпса, говорит: «Я не думаю, что хороший уровень его подготовки заставит нас добавить в план еще один заплыв». Но ведь это не однозначное «нет».) Через 16 лет после его первого появления на Олимпиаде, Фелпс будет главным претендентом на золото в трех индивидуальных соревнованиях и, в зависимости от состояния эстафетных команд США (они были вынуждены побороться на ЧМ), может претендовать на три других заплыва. «Мой спорт – количественный», – говорит Фелпс, самый занудный из плавательных зануд, ходячая база данных. «У меня есть определенные цели, которых я бы хотел достичь». Он может стать самым великовозрастным пловцом, выигравшим золотую медаль в индивидуальном заплыве (действующий рекорд принадлежит легендарному Дьюку Каханамоку, выигравшему золотую медаль в 1920 году в возрасте 30 лет), и первым, кто берет золотые медали с разбросом в 12 лет (сейчас он является одним из трех пловцов, получавших золото с перерывом в 8 лет). Его рекорды, уже невообразимые, могут стать фантастическими.

И это самая простая часть его истории возвращения.

****

Фелпс выходит с тренировки в футболке, кепке Ориолс козырьком назад и мешковатых тренировочных штанах. Мы проходим два квартала и заходим в небольшое кафе, где Фелпс бывает минимум 3 раза в неделю, обычно – после силовых тренировок. Не так давно шеф-повар начал готовить для Фелпса тосты капитана Кранча и внес их в дневное меню, написав на меловой доске «Тосты капитана Фелпса». Их сразу стали раскупать. Сейчас же Фелпс заказывает 3 тако с курицей, ананасовые блинчики, кофе и воду со льдом. Его заказ поражает обычного человека, но это явно меньше, чем 4000-калорийный бургер, который он ел обычно – частенько в присутствии журналистов – перед Пекинской Олимпиадой в любимом балтиморском кафе. В 2004 году Крайзельбург сказал Фелпсу, что его тело когда-нибудь обязательно взбунтуется против таких внушительных перекусов.

Всю свою жизнь Фелпс провел в умеренном климате, он жил в Балтиморе (штат Мэриленд) и Энн-Арбор (штат Мичиган). Недавно Фелпс перебрался в Финикс (штат Аризона), где он живет с Николь Джонсон в Северном Скоттсдейле, что в 30 минутах от тренировочного центра в Темпе. Впервые в жизни Фелпсу предстоит провести большую часть тренировок – не считая поездок в Колорадо-Спрингс на сборы – в открытом бассейне. «У открытых бассейнов – совсем другая энергетика», – говорит Фелпс. «Ты заканчиваешь заплыв, смотришь наверх, а там – синее безоблачное небо. На мой взгляд, это изумительное чувство».

Как и многие американские журналисты, я изучил карьеру Фелпса вдоль и поперек – особенно ту часть, что относится к Олимпийским Играм. Мы трижды подробно беседовали перед ОИ 2004 года, для истории с обложки в Sports Illustrated. Первое из этих интервью произошло поздней осенью 2003 года, в захламленной комнате за бассейном в Aquatic Club в Северном Балтиморе. Тогда мне было 47, а Фелпс был скромным 18-летним парнем. Мой сын-подросток посоветовал мне увлечь Фелпса разговором о Halo, видеоигре, взорвавшей игровой мир двумя годами ранее. Фелпс оживился, когда я упомянул игру. «Эта игра такая мрачная», – сказал он. Это дало нам повод для разговора, придало нашему странному интервью импульс. Я уточнил, играл ли Майкл в эту игру. Фелпс посмеялся. «Я много играл в Halo тогда», – сказал он. Это очень поучительно – видеть юного мальчика, сокрытого глубоко внутри мужчины, который спустя 12 лет завоюет 22 медали и даст тысячи интервью. Большая часть его нескладности ушла, хотя недавний успех – это результат борьбы, падений и уроков, полученных за 45 дней, проведенных в The Meadows. «Он выглядит более умиротворенным», – говорит Хилари. «Раньше он всегда был немного раздраженным, напряженным. Сейчас он проще ко всему относится. Я думаю, это именно то, что случается с людьми, когда они побывали в таких заведениях, полных неприятия, болезненности».

Фелпс сворачивает в кафе. У него есть история, которую он хотел бы рассказать.

Heinz Kluetmeier для Sports Illustrated

Его восемь золотых медалей, полученные в 2008 и позволившие побить рекорд 36-летнего Марка Спитца, потребовали от Фелпса совершить 17 поразительных заплывов за 9 дней. Некоторые из них были простыми (его победа в 400-м комплексом), некоторые – сложными (победа сборной США в эстафете вольным стилем 4 х 100, обеспеченная удивительным заплывом Джейсона Лежака). Но вся эта неделя опиралась на 13-летнюю постоянную работу: Боумэн планировал, Фелпс – тренировался. Выдерживать такой темп еще 4 года – невозможная задача. Фелпс выиграл 5 золотых медалей и поставил 2 личных мировых рекорда на ЧМ в Риме в 2009 году, и взял 2 золота (и 2 серебра) во время ЧМ 201 года в Шанхае. Он делал это в процессе подготовки к Олимпиаде в Пекине. «Если честно», – говорит Боумэн, «Все это было лишь маскировкой перед Олимпиадой».

Фелпс рассказывает: «После 2008 года я был эмоционально опустошен. Я больше не хотел этим заниматься. Но я понимал: я не могу остановиться. И я заставил себя сделать то, чего абсолютно не хотел: продолжил заниматься плаванием. Все эти 4 года я пропускал как минимум 2 тренировки в неделю. Почему? Просто не хотел идти. Не чувствовал себя в состоянии пойти. Черт с ним! Я планирую все проспать. Я пропущу пятничную тренировку и буду наслаждаться длинными выходными».

Сразу после Пекина Боумэн придумал так называемые «Дружеские Пятницы». Он приглашал в бассейн друзей Фелпса, не занимающихся плаванием, чтобы заманить Майкла на тренировку. Боумэн придумывал тренировки для каждого из них. Иногда это работало, иногда – нет. Ши рассказывает: «Я говорил Майклу, если я прихожу сюда, а он – нет, у нас проблемы, потому что я – не пловец».

Отношение Фелпса к дисциплине скакало на протяжении всего года перед ОИ в Лондоне, до эпизода, произошедшего за несколько месяцев до Церемонии открытия и за 10 дней до олимпийской пресс-конференции в Далласе (май 2012 года). «Майкл действительно начинал приходить в норму», – говорит Боумэн. «Он отлично тренировался несколько недель, и я думал, что, возможно, теперь все будет хорошо. Мы вернулись в Балтимор в понедельник, у нас была типичная тренировка на анаэробном пороге. Майкл и Чейз коснулись бортика почти одновременно – бип, бип. Я просто выкрикнул одно и то же время для обоих. Майкл закричал: «Ты собираешься назвать мое время или как?» Я сказал ему [другое] время и он стал плавать медленно, как он обычно делает, если хочет разозлить меня. Я закричал на него: «Я достаточно хорошо определял время последние 15 лет!» Наша ссора стала как Третья Мировая война. Я разбил свои часы об стену. Мы вышли на парковку, я злился все больше и показал ему средний палец. Он показал средний палец мне. Что ж… Он не возвращался 10 дней. Он появился только на одиннадцатый день, потому что Мэтт Лауэр приехал, чтобы взять у него интервью для шоу Today. Они ни о чем не знали. Вот так мы и готовились к Олимпиаде в Лондоне».

После этого инцидента Боумэн отвез Фелпса в Колорадо-Спрингс на сборы и оставался там 6 недель до отборочных соревнований. «Люди думали, что это отличный план тренировок», – говорит Боумэн. «На самом деле, это был единственный способ заставить его тренироваться».

Первым заплывом в Лондоне для Фелпса был 400-м комплекс, самый изнуряющий из 4 его индивидуальных стартов. Это был тот самый заплыв, в котором его недостаток тренировок должен был проявиться особенно очевидно. Он финишировал четвертым, а его соотечественник Райан Лохте взял золото. «Это моя ошибка», – говорит Боумэн. «Я заставил его проплыть комплекс, чтобы подготовить к следующим заплывам. Это должно было стать своеобразной тренировкой. Я думал, он проплывет этот тупой комплекс и придет вторым. Он проплыл этот тупой комплекс и пришел четвертым. Я был идиотом». Американские журналисты тут же похоронили карьеру Фелпса. «Не так часто становишься свидетелем таких событий, своими глазами видишь, как целая эпоха приходит к абсолютному, безоговорочному концу», – написал Марк Парди в Sun Jose Mercury News. (Справедливости ради, я написал: «Этот Фелпс выглядел как Джо Монтана, играющий за Chiefs, или Майкл Джордан – за Wizards,»… но также и «Еще рано. Фелпс может взять несколько золотых медалей до конца ОИ в Лондоне». Угадал.)

Фелпс выиграл 4 золотых медали на Олимпийских Играх в Лондоне, но лучше всего он и Боумэн запомнили 200-м заплыв баттерфляем, в котором Фелпс проиграл 0,05 секунды в борьбе с Ле Кло. «Это было настоящее чудо для парня, который не тренировался 3 года», – говорит Боумэн. «Никто в истории не имел такой тяги к победе и не мог оказаться так близко к этой победе, отделенный от нее всего 0,05 секунды». Или, как сказал Лохте, «Майкл – один из лучших «спринтеров» в спортивном мире. Люди говорят, он сделал все, что мог, или сделал недостаточно. Но когда он выходит на старт, он готов биться до конца».

Джанет Эванс, легенда плавания, выигравшая 4 золота на Олимпиадах 1988 и 1992 года, говорит: «Этот парень хорош, когда не тренируется. И он велик, когда тренируется».

После Лондона Фелпс отошел от тренировок, но меньше, чем на год. Во время отпуска в Кабо-Сан-Лукас весной 2013 года несколько его друзей предложили устроить соревнования в бассейне отеля. Турнир не состоялся, но Фелпс остался бродить вокруг бассейна в одиночестве. «Как-то в мою голову пришла идея», – говорит Фелпс, который тогда весил 100 кг, на 11 кг больше своей нормы. «Может, стоит попробовать снова». Он позвонил маме и сестрам. Дебби заплакала. Она всегда хотела поехать в Рио. Майкл позвонил Боумэну, который был не так обрадован. «Он звонил из Кабо и по голосу было понятно, что он отлично проводил время той ночью», – говорит Боумэн. «Он сказал: «Думаю, я попробую еще раз». Я сказал: «Вот уж нет». Мне до сих пор неприятно вспоминать, как я управлялся с ним [между Пекином и Лондоном]». Несколько месяцев спустя они ужинали в отеле Four Seasons в Балтиморе. Боумэн смягчился. Фелпс снова начал тренироваться, но делал это не в полную силу. Его отношение к жизни не слишком изменилось.

Фелпсу нравились азартные игры: обычно – покер, иногда он ставил на скачках. Ему нравилось выпивать. Друзья и семья были обеспокоены, но никто, за исключением разве что Боумэна, не думал, что поведение Фелпса дошло до крайности настолько, чтобы подвергнуть опасности его самого или окружающих. «Это не было похоже на то, что он вырвался из-под контроля,» – говорит Стив Скин, друг детства Майкла, который сейчас работает учителем математики в балтиморской школе. «На самом деле, я думал, что он стал прохладнее относиться к азартным играм. Ему не хватало определенного жизненного курса, направления».

Ши говорит: «Были некоторые маячки, жизненные изменения. Если Майкл хотел сходить с ума, ему было несложно найти партнеров для маленького “преступления”».

Фелпс говорит: «Если я хотел пойти развеяться, у меня не было дефицита людей, которым я мог написать и позвать с собой».

«Стиви [Скин] и я получали такие сообщения», – говорит Ши. «Мы все получали. Мы обычные ребята, работающие с 9 до 5, поэтому мы не часто ходим на вечеринки по будням. Послушайте, Майкл – упрямый парень. Если он хочет что-то сделать, он это сделает, и , к сожалению, он легко находит людей, которые просто хотят говорить окружающим, что развлекались с самим Майклом Фелпсом. Они никогда не думали, что было бы лучше для него самого. Мы бы никогда не разрешили ему сесть за руль той ночью. Но когда это было? В понедельник ночью? Серьезно, в понедельник ночью. Но знаете, когда мне позвонили насчет вождения в нетрезвом состоянии, я не был сильно удивлен».

Фелпс отдалился от своей семьи. «Я звонила ему, а он не отвечал», – говорит Дебби. «Я боялась, что надвигается что-то страшное». Уитни, старшая сестра Фелпса, случайно встретила брата и сказала: «Он на грани. Я была обеспокоена, но не могла выразить свое беспокойство. Я писала ему и получала недовольные СМС в ответ».

В выходные перед арестом Фелпс приезжал к Николь Джонсон в Южную Калифорнию. Они познакомились на спортивной церемонии ESPY Awards в 2007 году, где Джонсон работала как стажер от телеканала ESPN. Они начали встречаться и были вместе до самых Олимпийских игр 2008 года, после чего расстались в том же году. Они снова сошлись в конце 2010, но расстались через год. Джонсон отправила Фелпсу СМС с поздравлениями с победами в Лондоне. Весной 2013 Фелпс связался с Николь и сказал, что хочет возобновить отношения. Снова. «Я сказала: “Нет, ты не хочешь”», – говорит Джонсон. «”Ты просто делаешь то, что тебе нравится. Я не хочу тратить на это время”». Фелпс связался с мамой Николь и попросил дать ему еще один шанс с ее дочерью. Летом 2014 года Джонсон прилетела в Балтимор на выходные. Сидя в тренажерном зале Университета Аризоны, пока тренируется Фелпс, Джонсон пытается объяснить причины своего поступка. «Мы скучали друг по другу», – говорит она. «У нас обоих были различные отношения, но ни он, ни я не смогли найти кого-либо, кто понимал бы нас настолько, насколько мы понимаем друг друга».

Перед тем, как покинуть казино той злополучной ночью с вождением в нетрезвом состоянии, Фелпс звонил Джонсон. Через несколько минут он написал ей, что сидит в машине перед светофором, а за ним – машина полицейских. В следующий раз они связались часом позже, после ареста Фелпса.

****

Люди, которые когда-либо были в The Meadows, говорят, что это шикарное место, прекрасное и дорогое, оазис в пустыне. За блеском скрываются спартанские условия. Пациентам не позволяют общаться по телефону, отсутствует доступ в интернет. Дни плотно расписаны, включают ежедневную индивидуальную терапию и групповые занятия, которые требуют самоанализа и рассказов о себе, что всегда было чуждо Фелпсу. «Когда я оказался там, я абсолютно отгородился от всего мира», – говорит он. «Я ни с кем не хотел говорить».

В одну из его первых ночей там, пациенты смотрели футбольный матч в комнате отдыха. Во время трансляции появился сюжет о Фелпсе, в котором говорилось, что он не только отстранен на 6 месяцев от соревнований Американской федерацией плавания, но также не поедет на чемпионат мира в Казань.

«Я знал, что буду отстранен от соревнований, но не знал, что они отберут чемпионат мира. Я даже не предполагал, что это возможно. Все в комнате смотрели на меня. Я сказал: “Ага, это я”. Встал, вышел выпить стакан воды и снова вернулся. “Да, это я”».

Фелпс говорит, что на пятый день пребывания в клинике сопротивление внутри него стало ослабевать. Свою реабилитацию он начал воспринимать как соревнование. «Я думал, хорошо, я приму это. Я здесь на 45 дней, посмотрим, что я смогу вынести из этого». Стены, которые создавались десятилетиями, стали рушиться.

«Я открыл множество вещей о себе, которые я, вероятно, знал, но не хотел замечать», говорит он. «Одной из них было то, что долгое время я воспринимал себя только как спортсмена, а не человека. Я был в группе с абсолютно незнакомыми мне людьми, которые точно знали, кто я такой. Но они уважали меня не за мои достижения, а за то, что я просто человек. Я чувствовал себя все более счастливым. Мы стали семьей с моей группой. Мы все хотели видеть друг друга успешными. Для меня это был незнакомый опыт. Это было тяжело, но это было прекрасно».

Фелпс начал вставать в 6 утра, работал с весами, делал отжимания, плавал в крошечном бассейне клиники. «Я делал один гребок и сразу оказывался на противоположной стороне бассейна», – говорит он. Ему разрешили делать звонки. Люди на другом конце провода – Николь Джонсон, мать, сестры, Рей Льюис – слышали голос другого человека. Можно сказать, что он освободился от тех лишних слоев, которые на нем были», – говорит его сестра Хилари.

Michael Phelps в Instagram

Глубокие проблемы Майкла были связаны с его отношениями с отцом. Фред и Дэбби познакомились в средней школе и поженились в 1973 году, когда им обоим было чуть больше 20 лет. Они расстались в 1994 году, когда Майклу было 9, а его сестры были подростками. «Тяжело было жить без отца», – говорит Майкл. « У меня были Боб и Питер [Карлайл], которые выступали в качестве отцовских фигур. Но внутри мне все равно было тяжело. Довольно долго мне было сложно говорить об этом с кем-либо, даже с мамой и друзьями. Вытащив это из себя на терапии, я снял со своих плеч огромный груз».

Четвертая неделя пребывания в клинике была семейной: пациенты могли пригласить своих близких в The Meadows, разделив с ними терапию. Фелпс позвал Николь Джонсон, мать и отца. «Я позвал отца с надеждой, что он приедет, но не был уверен, что это произойдет».

На протяжении карьеры своего сына, Фред Фелпс довольно редко давал интервью. «Много людей звонили и приходили ко мне», – говорит он. «В поисках грязного белья, я думаю. Я просто отказывался говорить. Не потому, что просто не хотел разговаривать. Скорее, не хотел навредить сыну». Для этой статьи Фелпс попросил отца поговорить со Sports Illustrated. На текстовое сообщение с просьбой об интервью он ответил следующим образом: «С удовольствием. Счастлив сделать это для Майкла».

Фреду 65 лет; этот крепкий человек в своей жизни носил два вида униформы: первую – как футболист команды Университета Фэрмонт, вторую – как полицейский. Трудно быть сыном-подростком разведенных родителей, но не менее трудно быть разведенным отцом троих детей. Развод был неизбежен, поэтому Фред старался быть лучшим отцом для своих детей. «Я купил лодку специально, чтобы проводить время с детьми», – говорит он. «Девочки никогда особенно ее не любили, но мы с Майклом постоянно ездили порыбачить, ловили морского окуня в Чесапик. Мы играли с футбол, баскетбол. Это было прекрасно. Что случилось после, я не могу вам сказать. Я чувствовал, что Майкл смотрит на меня, как на какое-то чудовище. Мы стали отдаляться».

Фред повторно женился за несколько недель до Олимпийских игр в Сиднее и привез на них свою жену. «Это удивило Майкла», – говорит Дэбби. «Я старалась сохранить семью, дать Майклу и его отцу возможность быть вместе. Однако, один не был готов простить, другой был расстроен».

«Наши отношения были очень шаткими», – говорит Фред. Однажды, в 2001 году, он сказал Майклу, что будет присутствовать на соревнования в Аннаполисе, но не смог приехать из-за работы. «Майкл поставил рекорд в этот день, и он не хотел слышать от меня никаких извинений», – говорит Фред. В 2008 году Фред пропустил Олимпийские игры в Пекине, так как его жена умирала от рака (она умерла в 2009 году). В 2013, когда Фред женился в третий раз, у них с Майклом был относительно теплый период в отношениях. Он попросил Майкла стать его шафером. «Он ответил отказом и ушел», –говорит Фред. «Я подумал: что я сделал не так?».

Отец и сын не общались, пока Фред не оказался в списке приглашенных на семейную неделю в The Meadows. 27 октября 2014 года Майкл увидел отца, они обнялись. «Он сказал: “Я не думал, что ты приедешь”», – говорит Фред. «Я ответил: “Ты мой сын. Почему бы мне не приехать?”».

Было несколько вещей, о которых Майкл должен был сказать. «Я чувствовал себя брошенным», – говорит он. «У меня была чудесная мать и две чудесные сестры. Но я также хотел иметь отца и держал это в себе в течение 20 лет. Это длинный срок. Это влияет на человека. Особенно на ребенка. Сейчас я хотел бы быть в состоянии говорить со своим отцом, и чтобы он смог поговорить со мной. Идеальна ли моя семья? Совсем нет. У моих родителей были трудности, когда они решили, что лучше разойтись. Это было неидеально. Это было непросто. Но то, через что мы прошли в детстве, сделало нас теми, кто мы есть. Сейчас мы с отцом общаемся. Возможно, снова временно. Нельзя предугадать такие вещи. Но это даже к лучшему». Фред ухватился за второй шанс стать отцом для своего сына. «Сейчас я лучше понимаю, каким человеком Майкл стал», – говорит Фред. «И я думаю, он понимает, что я не чудовище». В конце интервью он сказал: «Единственная вещь, о которой я вас сердечно попрошу – не писать ничего из того, что могло бы нанести ущерб нашим с Майклом отношениям. Пожалуйста».

Майкл вышел из клиники страшно голодным до жизни. «Я был просто счастлив», – говорит он. Циники ждали, не сорвется ли он. Но прошло больше года, а этого не произошло. Он продолжает лечение. Как лично, так и по телефону. Друзья говорят, что он стал более духовным. Прошлым мартом они с Николь поехали на похороны ее бабушки в Пуэбло (Колорадо). На обратном пути к центру олимпийской подготовки заиграла песня Джона Ледженда «All of me». Это была их песня. Майкл остановился, сделал Николь предложение, надев ей на палец кольцо, затем схватил ее и бросил в весенний снег. Они планируют пожениться после Олимпийских игр 2016. Фелпс также чувствует поддержку от близкой подруги, партнера по тренировкам и призера Олимпийских игр Элиссон Шмит, которая прошлой весной рассказала общественности о своей борьбе с депрессией.

Фелпс обещает, что Рио будет его последней Олимпиадой. Токио 2020? «Точно, нет», – говорит он. Он остается активным и за пределами бассейна: он учредил фонд Майкла Фелпса, в основу которого лег миллион долларов – призовые от Игр в Пекине. Этот фонд занимается вопросом сохранения воды, а также продвигает плавание как полезный для здоровья род физической активности. Сейчас этот фонд насчитывает более 15 000 членов по всему миру. В 2014 году он начал выпускать свою линию одежды и аксессуаров для плавания – MP. У него множество спонсоров, включая компанию Under Armour, производящую спортивную одежду. И кроме того: «Мы хотим семью», – говорит он. «Мы хотим детей».

Matt York для AP Photo

8 пловцов заняли дорожки во время интервальных тренировок в бассейне аквакомплекса Мона Пламмер, Университет Аризоны. Майкл на второй дорожке, делает серию из десяти 50-метровых заплывов брассом, с уменьшающимися интервалами отдыха, пока последние две пятидесятиметровки не будут проплыты одна за другой. Два других спортсмена также плывут брассом, три – баттерфляем, и еще два – вольным стилем. Боумэн у бортика бассейна вместе с тренером-физиологом Кинаном Робинсоном, который работает с Майклом на протяжении многих лет. Это тяжелая, высокого уровня тренировка. После десятого повтора Фелпс просит Робинсона измерить его уровень лактата. Этот тест обычно делается для определения времени восстановления спортсмена. Тренер говорит ему откупаться 500 метров, а тест сделать после.

Фелпс кричит на Боумэна: «Конечно, нам ведь не нужна точная статистика. Это ерунда. Я бы хотел знать точно, когда выведется молочная кислота. Теперь мы этого никогда не узнаем».

Боумэн: «Да, представляю, каким крутым ты мог бы стать, если бы тебе не пришлось преодолевать козни нехороших тренеров. Ты же знаешь, мы просто ненавидим делать все, что может привести к завоеванию 22 Олимпийских медалей».

Фелпс: «Может быть, у меня было бы 24». (В дополнение к 4 месту на лондонской 400-метровке комплексным плаванием, Фелпс финишировал пятым на своем первом соревновании в 2000 году).

Боумэн: «На первых соревнованиях ты сам просчитался».

Фелпс (смеясь): «Ладно, это мой косяк, но лондонский – твой».

Боумэн: «Ладно, согласен. Это за мной».

Обмен колкостями начался с раздражения с обеих сторон, но превратился в шутку. Между ними сложились отношения, уникальные для индивидуального вида спорта: Боумэн – тренер и одновременно работник по найму (Фелпс платит ему). Обоих встряхнуло недавнее преображение Фелпса. Примерно с 2002 по 2008 год Боумэн заставлял Майкла проплывать 85-90 км в неделю. По крайней мере один раз Фелпс подошел к отметке в 100 км. Каждая неделя строилась на суровом миксе из выносливости и скорости, потому что невозможно выиграть все эти медали просто будучи талантливым или выкладываясь в день гонки. Проплываемые километры когда-то привели Фелпса в Лондон, и сейчас он снова тренируется с определенной целью.

«Я видел взлеты и падения Майкла», – говорит Калиш, который тренировался с Фелпсом с 2009 года. «Иногда можно увидеть в нем увлеченность, иногда – нет. Теперь вы видите этого парня каждый день».

Боумэн не ожидал снова увидеть этого парня. И прошлой весной, несмотря на то, что Фелпс постоянно тренировался, его время на тренировках было не слишком хорошим. «Прошло очень много времени с тех пор, как я и Майкл нормально сотрудничали», – говорит Боумэн. «Я подумывал, что, возможно, забыл, как делать свою работу». За три недели до летнего Национального чемпионата Фелпс проплыл 5 повторов по 150-м баттерфляем, выматывающее упражнение, которое он никогда раньше не делал. «Он всегда этого боялся», – говорит Боумэн. В этот раз Калиш разгромил его, но Фелпс закончил упражнение. Спустя неделю Боумэн предложит Фелпсу проплыть серию отрезков по 100 метро баттерфляем, причем каждый повтор должен был быть завершен быстрее предыдущего. Фелпс проплыл свою последнюю сотню отрезками по 50 метров за 29 и 27 секунд, и это один из лучших результатов в его жизни. За этим последовал прорыв в Сан-Антонио.

Simon Bruty для Sports Illustrated

Боумэн изменил программу тренировок Фелпса, чтобы приспособить ее к значительному (по меркам плавания) возрасту и внушающему опасения плечу. Вместо прежних 85 км в неделю, он плавает 50-60 – все еще большой объем, но уже не такой, как раньше. Ему нужно – и ему это позволяют – дольше восстанавливаться после сложных тренировок. «Сейчас моя цель – иметь хорошую скорость и качество», – говорит Боумэн. «Но также нужно быть уверенным, что он достаточно восстановился, чтобы продолжать». Когда Фелпс был младше, он в основном держался на крепкой сердечно-сосудистой системе и отличной технике гребка. В 30 лет и при меньшем объеме тренировок, эта система становится менее мощной (после 2750-метровой тренировки лесенкой пульс Фелпса падал значительно медленнее, чем у более молодых пловцов в группе; Фелпс кричал: «Старик не может заставить свое сердце биться нормально!») Но он стал сильнее и каждый его гребок дает большую мощность и это другой способ достижения той же цели.

Самый большой дар Фелпса на данный момент – тот, что у него на плечах. Им движет не историческая необходимость, он выступает для собственного, вновь открытого удовольствия. Он смотрит на аризонскую улицу, залитую полуденным солнцем. До Рио осталось 9 месяцев; но теперь он готов. «Я снова стал тем маленьким мальчиком, который однажды сказал, что возможно все», – говорит Фелпс. «Вы увидите меня другим, не таким, как на прошлых Олимпиадах».

Он резюмирует свои слова и подкрепляет их одной фразой: «Именно так я это вижу». Он медленно качает головой. Знакомое лицо. Новый человек.